Герои этой книги – люди, которые были в ГУЛАГе, том, сталинском, которым мы все сейчас друг друга пугаем. Одни из них сидели там по политической 58-й статье («Антисоветская агитация»). Другие там работали – охраняли, лечили, конвоировали.
Среди наших героев есть пианистка, которую посадили в день начала войны за «исполнение фашистского гимна» (это был Бах), и художник, осужденный за «попытку прорыть тоннель из Ленинграда под мавзолей Ленина».
Есть профессора МГУ, выедающие перловую крупу из чужого дерьма, и инструктор служебного пса по кличке Сынок, который учил его ловить людей и подавать лапу. Есть девушки, накручивающие волосы на папильотки, чтобы ночью вылезти через колючую проволоку на свидание, и лагерная медсестра, уволенная за любовь к зэку.
В этой книге вообще много любви. И смерти. Доходяг, объедающих грязь со стола в столовой, красоты музыки Чайковского в лагерном репродукторе, тяжести кусков урана на тачке, вкуса первого купленного на воле пряника. И боли, и света, и крови, и смеха, и страсти жить.

The heroes of this book are people who were in the Gulag, the Stalinist one to whom we are all scaring each other now. Some of them were sitting there under the political article 58 ("Anti-Soviet agitation"). Others worked there - guarded, treated, escorted.
Among our heroes there is a pianist who was imprisoned on the day of the war for "performing the fascist hymn" (it was Bach), and the artist, convicted of "attempting to dig a tunnel from Leningrad under lenin's mausoleum".
There are professors of Moscow State University, eating pearl croup from someone else's shit, and an instructor of a service dog named Son, who taught him to catch people and serve his paw. There are girls who twist their hair on papilokids to get out through barbed wire at night on a date, and a camp nurse fired for her love for a convict.
There's a lot of love in this book. And death. The proceeds, combining dirt from the table in the dining room, the beauty of Tchaikovsky's music in the camp reproducer, the gravity of the pieces of uranium on the wheelbarrow, the taste of the first gingerbread bought at will. And pain, and light, and blood, and laughter, and passion to live.